| |
Но если даже допустить, что человек принес свое тщеславив в жертву любви к истине, то все же я утверждаю, что, если этот человек не будет движим сильным стремлением к знанию, его лень позволит ему испытывать к взглядам, противоположным его взглядам, только уважение на слово. Чтобы объяснить, что я понимаю под уважением на слово, укажу на два вида уважения.
Один вид можно рассматривать как следствие почтения к общественному мнению1 или же доверия к суждениям некоторых лиц; это я и называю уважением на слово. Таково уважение некоторых людей к весьма посредственным романам, обусловливаемое единственно тем, что они считают их. авторов знаменитыми писателями.
Таково же преклонение перед Декартами и Ньютонами, причем у большинства людей это преклонение тем восторженнее, чем оно менее сознательно; оно проистекает или из того, что, составив себе смутную идею о заслугах этих великих гениев, их поклонники уважают в этой идее работу своего воображения, или из того, что, ставя себя судьями заслуг такого человека, как Ньютон, они думают, что тем самым приобщаются к расточаемым ему похвалам. Этот вид уважения, которое мы весьма часто практикуем вследствие нашего невежества, в силу этого нанболее распространен. Самостоятельное суждение встречается весьма редко.
Второй вид уважения, независимый от взглядов других, возникает исключительно из впечатления, которое производят на нас известные идеи; поэтому я называю
его сознательным уважением; это единственное истинное
уважение, и о нем-то и идет здесь речь. Чтобы доказать, что леность позволяет нам оказывать этот род только идеям сходным с нашими, достаточно указать на то, что, как убедительно доказывает пример геометрии, мы
достигаем знания неизвестных нам идей только путем аналогпп и скрытой связи, существующей между нами п уже
известными нам идеями, и что, только следуя за прогрессивным развитием этих аналогий, мы достигаем заверщенпя наукп. Отсюда следует, что идеи, не имеющие никакой аналогии с нашими, являются для нас идеями непонятными. Но, возразят мне, не существует никаких идей, которые не имели бы необходимо какой-либо связи между собой; без этой связи они остались бы никому не известными. Согласен, но эта связь может быть непосредственной или отдаленной; когда она непосредственна, то слабое стремление к знаниям, свойственное всякому человеку, делает его способным проявить внимание, необходимое для понимания этих идей. Но если эта связь
отдаленная, как это случается почти всегда, когда дело касается взглядов, явившихся в результате большого числа различных идей и чувств, тогда, очевидно, надо
быть одушевленным горячим стремлением к просвещению и находиться в положении, способствующем удовлетворению этого желания, для того чтобы леность позволила
нам составить себе и, следовательно, почувствовать сознательное уважение к взглядам, противоположным нашим.
Молодой человек, кидающийся во все стороны, чтобы
добиться славы, бывает охвачен энтузиазмом при имени людей, прославившихся в той или иной области. Если он наконец остановился на предмете своих занятий и своего честолюбия, то он с этих пор испытывает сознательное
уважение лишь к тем, в ком он видит образец для себя, отдавая лишь дань уважения на слово тем, кто избрал
иное, чем он, поприще. Ум — это звучащая лишь в унисон струна.
|