| |
' Предлагаю вспомнить о нем сегодня. А чтобы вспоминалось интереснее - приведу одну из его северных сказок. Это вступительная часть достаточно объемного труда "Беломорская быль"
'
' Дальше будет много букв.
'
' =================
'
' Поморских ведьм недаром считали настолько тёмными созданиями, что связываться с ними не было охоты ни у одного сейда. Во-первых, потому, что колдовство их было совершенно другой природы – они не умели говорить со стихиями, но превосходно разбирались в человеческом существе (чего, в силу Изначального Порядка, не мог себе позволить даже Владыка Сущего старый Иммель). А во-вторых – и это более всего изумляло и настораживало камни – ведовством у поморов занимались исключительно женщины, причём не какие-нибудь овладевшие женским телом низшие духи, а самые настоящие человеческие самки, порождённые Нижним Миром.
' Камни, прекрасно разбирающие людскую речь, неоднократно подслушивали неспешные беседы рыбаков, подтянувших на берег сильные карбасы и разложивших ночные костры.
' Камни знали, что поморы пришли из далёкой земли Хольмгард, где клети с богатствами требуют уже столько места, что вытесняют людей, и те пускаются в странствия, чтобы обрести новую родину.
' Камни слышали неторопливые беседы поморов - да поморы не могли слышать камни. В те времена в отличие от лопских нуэйтов (впрочем, и любого охотника-саами), поморские мужи были абсолютно глухи к эманациям Верхнего Мира, а Верхний Мир, похоже, не стремился уделить им даже толику внимания.
'
' И на этом этнографическом фоне спустя тысячу лет как нельзя кстати взошла индивидуальная звезда Вити.
' Ну то есть Витя в детстве и в отрочестве был настолько чётким пацаном, что и во сне никогда не видел ничего, кроме собственного транспортного средства, кучи денег и сообразных двум предыдущим позициям эскорт-услуг, отчего вырос прямолинейным, целеустремленным и похотливым.
' Его любимой присказкой стало двусловие «без вариантов», не хуже любого полиграфа отражавшее Витину древесно-погонажную суть.
'
'
' Однако что случилось, то и случилось, и теперь об этом легенды складывают.
' Давно, так давно, что и нельзя представить, установилось Великое Равновесие. И выбрала Сила одиннадцать аватар, заключила их в камни и повелела хранить Равновесие от малейшего колебания. И камни-Хранители утвердились на своих местах, сокрытых от внимания Нижнего Мира, дабы не досаждали им люди излишним усердием.
' Но каждый Хранитель был наделён самим существом Силы – крупицей крохотной, ибо Сила не имеет границ, но воплощается всей своей целостностью в нужную форму – и потому мог предстать в облике любого творения Нижнего Мира, дабы должным образом выполнять своё предназначение, да и просто не закоснеть от скуки. За миллионы лет Хранители совершенствовали искусство перевоплощения, и брали от каждого облика лишь значимую его часть, редко – несколько, а в итоге к тому времени, как появился на земле человек, совсем перестали Одиннадцать являть в Нижнем Мире иные свои воплощения, кроме каменных. Ибо очень уж нежная оказалась у людей нервная система: мало кто, увидев Хранителя, сохранял в полноте рассудок. Но к этому аватары пришли не сразу, и в самом начале сосуществования с людьми нередко ещё принимали чудный, но удобный для себя, облик.
'
'
'
' В положенное время Витя накопил достаточно денег, чтобы, подзаняв у коллег (время потребительских кредитов ещё не наступило), озадачиться выбором подержанной машины. Совавтопром Витя отверг сразу, посчитав недостойным въезжать в светлое будущее в карете прошлого. И когда на Люберецком рынке звёзды сошлись на располагаемой сумме и цене предложения, Витя твёрдо выдохнул в морозный воздух:
' - Без вариантов!
' И купил бордовый Фольксваген Variant 1993 года.
'
' Была зима, и Хранитель, именуемый среди прочих Белым (по цвету камня, который он занимал), с удовольствием хрустел по подмёрзшему снегу кожистыми утиными лапами.
' Косматая шерсть – гордость медвежьего племени – не давала холоду ни единого шанса доставить хоть какое-то неудобство; росомашьи лапы со смертельными когтями позволяли не страшиться ни диких чахкли, ни голодных хийси – потеряй и те, и другие остатки инстинктов и сунься поживиться плотью воплощённого полубога.
' Пара мощных лосиных рогов с лёгкостью раздвигала бурелом, а великолепная корона хирваса – оленьего вожака – не позволяла усомниться в его главенстве любому обитателю тайги; впрочем, ни один из таких обитателей и не посмел бы перечить носителю Силы.
' Странные звуки привлекли его внимание – звуки, не похожие на знакомые голоса леса.
' Хранитель поддался любопытству (страх или осторожность были бы ему не то, что неведомы, а неуместны) – и направился туда, откуда доносилось непонятное поскуливание (а именно так он определил для себя эти колебания эфира) и проистекали странные эманации чужого присутствия.
' В проталине между корней огромной ели он увидел небольшой свёрток оленьих шкур; именно оттуда и доносились странные звуки, полные искренней тоски и горя, а ещё страха, слабости и отчаяния.
' Аватара испытал смешанное чувство (которое у людей было бы определено как смущение). Такого беззащитного существа ему ещё не приходилось встречать. Если следовать установлениям Порядка, то для безопасности найдёныша следовало склонить баланс Равновесия на одну сторону практически полностью. Впрочем – если до сих пор он и ощущал на грани восприятия слабые образы голодных хийси, стекавшихся к лёгкой добыче, то сейчас, как он отметил с удовлетворением, его присутствие отогнало прочь всех падальщиков Верхних и Нижних Сфер.
' Он приблизился, насколько посчитал возможным, и с удивлением разглядел в том, что ранее принял за куль оленьих шкур, маленького человеческого ребёнка, по цвету айхо – самочку. И этот ребёнок был совершенно один, он был напуган и голоден, и он плакал.
' Повинуясь невысказанному, Хранитель сотворил остов из трёхлапой еловой ветки, обернул его лоскутками шкур, расчистил от коры комелёк: в огромных серповидных когтях росомахи теперь лежала примитивная кукла. Усмехнувшись самому себе, аватара добавил тряпичный плат и расшитую тесьму вместо пояска. А затем невидимым (для постороннего) движением наложил на куклу несколько рун, вспыхнувших и погасших во мгновение.
' Если бы в этот момент нашлись те, кто спросил у него – отчего и зачем он поступает именно так, аватара вряд ли ответил. Но та часть Силы, которая составляла его сущность, безусловно, обладала большей осведомлённостью на этот счёт. Да, как это ни покажется странным – Хранители тоже постигали мир и учились его многообразию. Именно потому они в результате и стали теми, кем стали.
'
'
'
'
' В год обретения интернета Витя открыл для себя возможность выписывать пиццу и тёлок, не отрываясь от пасьянса «Косынка», а также разучил некоторые опции поискового сервиса Яндекс.
' Из беспорядочных связей в ICQ ему уже было известно о том, что правильные ребята летом отправляются не на юг, а на север, и парадигма общественного интереса уютно и комфортно легла на векторный склад его ума, как стобаксовая купюра в бумажник Monblanc.
' - Без вариантов! – промолвил Витя, пакуя в дальнее путешествие вместе с яркими шортами дежурную подругу с комплексами нерастворимого одиночества.
'
' Белый Камень (будем называть его так, хотя понятно, что это прозвище искусственно, как и любое другое, и не отражает даже малой толики его сути) подошёл к девочке ещё ближе и на всякий случай перевоплотился. Теперь он имел оленью голову с одной подобающей парой рогов, но тёплую медвежью шкуру предпочёл сохранить. Утиные лапы аватара сменил на более подходящие к облику медвежьи, а охотничьи конечности росомахи превратил в подобие одетых в меховые рукавицы человечьих рук.
' Так он приблизился к плачущему ребёнку и присел рядом.
' Почувствовав присутствие кого-то большого, тёплого и вполне дружелюбного (Хранитель действительно распространил вокруг себя несвойственную ауру заботливости, ограниченную, впрочем, на дальних пределах однозначно читаемыми рунами высшего существа, нарушить которые не смогли бы и самые хищные обитатели междумирья), девочка почти перестала плакать и завозилась в шкурах, стремясь выяснить, кто же это такой пришёл к ней на выручку.
' И увидела склонённую к ней оленью голову с красивыми ветвистыми рогами.
' - Не надо плакать, - сказал ей олень. – Всё хорошо. Кто ты?
'
'
' Путешествие от Москвы до Петрозаводска оказалось совершенно необременительным как по деньгам, так и по здоровью. Дежурная подруга вела себя весьма покладисто, машина ела достаточно скромно топлива, да и само топливо приятно дешевело по мере удаления от границы Московской области. Остановились один раз поесть - было где-то полпервого ночи и хрен разберёт где территориально – и Витя с удивлением понял, что даже в анусе мироздания можно рассчитывать на условия, пригодные для жизни. Для него это стало открытием, впрочем, так же, как и то, что женщины при большом желании и отсутствии оборудованного туалета могут писать где попало.
' Он настолько развеселился этому, что даже спросил несчастную подругу в один из таких писс-стопов:
' - Ты кто, чудовище?
'
'
'
' - Я Маша, - ответила девочка.
' «Маша», - подумал аватара, - «Какое интересное имя. Это не ребёнок саами, потому что в их в языке нет шипящих звуков. А значит – это дитя пришельцев из страны Хольмгард, чьё наречие гораздо богаче и любопытнее местного. Но как бы то ни было – получается, что эта маленькая самочка человека теперь вверена моему покровительству»
' Так подумал аватара, а вслух спросил:
' - Ну вот и хорошо. Скажи-ка мне, ты хочешь есть или пить?
' - Я домой хочу, - ответила Маша и шмыгнула носом.
' - Домой? – спросил Хранитель. – А где твой дом?
' - Не знаю, - сказала девочка. – Но я хочу домой, к маме.
' И тут она снова заплакала.
' - О-о… а ну-ка, погоди плакать, - произнёс аватара. – Смотри, кто у меня есть.
' И с этим словами он протянул девочке куклу.
' - Ей не меньше твоего холодно и одиноко, - сказал он. – А она ведь не плачет. Ну-ка, возьми её, покачай и спой ей что-нибудь. Как, ты говоришь, её зовут?
' - Нурис, - быстро ответила Маша, прижимая к себе куклу. – Да, Нурис..А тебя как звать?
' «Нурис?» - мысленно удивился Хранитель. – «Это имя звучало тогда, когда земля лишь привыкала к присутствию первых людей. Нурис. Старая ведьма-полукровка, плод шалости высших и таёжной кошки…. Но откуда может знать об этом несмышлёныш
' из рода словен?..Странно»
' - Как тебя звать, дедушка? – повторила тем временем девочка.
' «Она что – не видит оленьего облика?» - вновь изумился аватара. – «Или – ещё интереснее – она способна видеть сквозь воплощения? Но как же так? Женщины не могут касаться полога, разделяющего Миры!»
' - Дедушка, отчего ты молчишь? – забеспокоилась тем временем девочка. – Не пугай меня. Я же вижу, что на тебе оленья маска. Это потому, что ты, наверное, охотник? Ты мне скажешь, как тебя зовут?..
'
'
' - Иди в жопу, мудила, - ответила Вите изрядно настрадавшаяся подруга. – Ты бы хоть предупредил, кретин, а я бы подумала, ехать с тобой или нет.
' - А варианты? – беззаботно откликнулся Витя, утапливая акселератор. Фольксваген, собранный дойчелюдьми, честно выполнял возложенные на него функции. Мелькнула над крышей перетяжка «Республика Карелия», на сердце стало сладко от достигнутого, и захотелось немедленно выпить водки и овладеть подругой.
'
'
'
' «Именами Изначальных!», - обратился аватара напрямую к Верхнему Пределу. – «Как мне поступить? Этот ребёнок откуда-то знает имена ушедших богов, этот ребёнок видит сквозь морок, и, наконец, этот ребёнок – девочка!»
' «Торжеством Равновесия, - ответила Сила, - Ты, аватара, избранный Хранителем, Один из Одиннадцати Избранных, сейчас и всегда, должен поступить так, как велит тебе твоё предназначение. Если некое существо даёт понять, что оно имеет власть над связью Миров, то оставь его там, где оно впервые явлено тебе, и это будет истинным миром этого существа. Но не забудь: кто назвал имя своего рода, достоин имени своего рода. Остальное – решать тебе, аватара.
' - Дедушка?.. – Маша, крепко прижимая куклу одной рукой, настойчиво теребила Хранителя за бок, покрытый густой медвежьей шерстью. – Дедушка, да что с тобой?
' - Ничего… внучка, - ответил аватара, спешно перевоплощаясь в облик бородатого старца, виденный им на мачтах карбасов. – А зовут меня… зовут дедом Николой, так и кличь меня…
' - Дедушка Никола, а ты отведёшь меня к маме? – требовательно спросила девочка.
' - К маме? – переспросил аватара. – А где же нам искать твою маму?
' - А вот этого не знаю, - погрустнела Маша. – То-есть, знаю, что мама осталась в Альдейге, но я не знаю, где я сейчас. Мама разрешила мне покататься на санках от городьбы до льда Мутной. Ай, и мороз был! И я с подружками залезла к самой стене, села на лосью катанку и поехала. А дальше не помню. Дальше я очнулась в лесу под деревом. И ты меня спас.
' - В Альдейге? – переспросил Белый Камень, всё больше переставая понимать происходящее.
' - Ну да, - ответила девочка, хотя вопрос Хранителя адресовался отнюдь не ей.
'
' Завершив процедуру с подругой, за невозможностью водки Витя зевнул во всю пасть, подобно африканскому хищнику – лидеру прайда, и попытался растянуться могучим туловищем по сиденью Фольксвагена. Запоздало приехала мысль: для царя зверей здесь не слишком подходящая эргономика. Пока подруга вяло продуцировала позитив, Витя собрался и, глотнув кола-колы, вновь сосредоточился на дороге. Ехать им оставалось ещё немногим более двух сотен километров, а дальше, согласно интернета, ждал первозданный лес.
'
'
' « Рода и Влеса расположение, Сварога – дружба, а Перуна – печать тебе, Изначальный, - приветствовала его Ладога, - Да пребудет союз древа и камня в согласии. Я слушаю тебя, и готова ответить на многое. Что ты хочешь услышать?».
' «И тебе здравствовать, о Родова дочь, - с достоинством ответил камень, - Я пришёл потому, что словенская девочка, найденная мною в заповедной тайге совершенно одною, видит сквозь воплощения высших и говорит, что родом из Альдейги. А ты знаешь, где граничат пределы наших сил, и насколько невозможно переместиться за грань Миров, именуемую вами кромкою, обычному смертному»
' «А она смертная?» - произнесла Ладога-Елень чуть более надменно, чем позволяли приличия.
' «Да, - ответил Белый, оставаясь серьёзным. - А ты напрасно испытываешь возможности Равновесия. Думаю, что твой отец не одобрил бы подобного сомнения, ибо он старше и опытнее»
' Ладога смутилась.
' «Прости меня, камень, - быстро сказала она. – Я чту заветы отца моего Рода и подчиняюсь союзу, заключённому по обе стороны кромки. Я была невежлива»
' «Повторяю, речь не об этом, - Хранитель кивнул, принимая извинения (искреннее покаяние нужно прощать, так говорит Сила). – девочка….»
' "Она назвала себя?», - осторожно поинтересовалась озёрная дева.
' «Назвала», - ответил аватара, - «Иначе я не стал бы беспокоить тебя, дочь Рода».
' «И как её имя?» - спросила Ладога.
' «Маша, так она сказала, и так я услышал - ответил сейд, - Но не это главное. Я уверен, что вы знаете всех утопленниц и задранных волками за последний год. Она не из этих. Она живая. Я почувствовал её душу, а она увидела меня через маску хранителя. Я дал ей куклу, ну, ты понимаешь, обычный алькон-ёййт. Мало ли. Ты сделала бы то же самое. А она не вспыхнула и не исчезла в пламени рун – она взяла эту куклу как… как куклу. Как мать берёт на руки своё спелёнутое дитя. И она назвала её – Нурис»
' Была пауза.
' «Этого не может быть», - прошептала богиня.
' «Я знаю, - ответил камень. – но она сказала это сама. А в ней нет чужой души, я бы увидел».
' «Этого не может быть, - повторила Ладога, - Она должна была погибнуть тысячи лет назад.»
' «Я знаю, - сказал аватара. – Поэтому я и пришёл к тебе»
'
'
'
'
' - А-А-ААА!!! Мы пришли-и-и к тебе-е-е!!! – задрав голову и раскинув руки, прогорланил Витя в высоченное синее небо, где-то в немыслимой дали обрамлённое верхушками исполинских сосен. Фольксваген с распахнутыми дверьми стоял на границе небольшой поляны, где-то в кустах повизгивала от восторга подруга, обнаружившая цветочки, грибки и ягодки, высоко в кронах шелестел ветерок, метрах в двадцати среди оранжевых стволов отливала синевой гладь ламбушки, а раз в полчаса с далёкого отсюда шоссе доносился шум авто.
' Воздух тут был свежий, густой и ароматный, он изрядно пьянил. Навалилась усталость от долгого пути. Ехать больше никуда не хотелось, да и зачем – если здесь, на этой поляне, рядом с берегом лесного озера, при полном отсутствии беспокойных гомо сапиенс, кажется, и воплотился филиал рая на земле. Здесь нужно было врастать в почву корнями стационарного лагеря и пить соки природы всеми пригодными для этого органами потребления.
' - Без вариантов! – отчеканил любимую фразу Витя, открыл пиво, щедро глотнул, и, почувствовав, как натуральный воздух и продукты консервированного брожения эффективно образуют ерша, двинулся в лес за дровами.
' По дороге ещё прикладывался к пиву, запивая его воздухом, а потом – к воздуху, заливая его пивом, и так шёл, совершенно обалдевший от внезапного приступа абсолютного счастья.
' Он не знал, сколько прошло времени, и в какой стороне, и далеко ли остались Фольксваген с подругой. Он совершенно позабыл про дрова.
' И остановился только тогда, когда увидел в густом подлеске что-то странное.
' Сначала он подумал, что это человек, присевший по нужде, в наброшенной для эстетической маскировки шкуре лесного животного.
' Потом он присмотрелся получше и заметил на поверхности того, что он принял за шкуру, интенсивное движение множества каких-то мельчайших существ. И Витю осенило: это просто большой муравейник.
' Но вскоре, рассудив, что обычному муравейнику не свойственно совершать ёрзающие движения (каковые он отчётливо наблюдал), Витя пришёл к выводу, что это всё-таки присевший по нужде человек – но устроившийся отправлять свои надобности столь давно, что вокруг него успела образоваться муравьиная куча.
' Этот вариант настолько успешно объяснял диковинный феномен, что Витя успокоился, кивнул сам себе, допил двухлитровку «Толстяка» и даже произнёс вслух свою любимую присказку.
' - Без вариантов, - прозвучало в лесу, прозвучало негромко, но лес как-то разом стих.
' А ещё Витя с удивлением обнаружил, что куда-то делись и ласковое солнце, и синее небо, которое щекотали хвойные вершины – со всех сторон (в том числе и сверху) его окружала неприветливая однотонная чаща, выцветшая и неживая.
' И если бы не пиво с воздухом, набившие сознание ватой, а руки и ноги сделавшие взаимозаменяемо бестолковыми, то Витя, конечно же, немедленно удрал бы из плохого места. Но теперь удрать он не мог и застыл, с трудом ворочая свинцовые мысли, одну глупее другой.
' Когда же муравейник внезапно пришёл в движение, вырос, разогнувшись над землёю, обратился в чудовище с бездонной чернотой в глазах, тухлой вонью из провала пасти и смертью в каждом из жёлтых аршинных когтей на лапах, Витя не выдержал, запустил в него пустой бутылкой, как мог развернулся на непослушных ногах и тут же упал от страшного удара в спину.
'
' «Смерть - удел смертных» – Хранитель говорил и смотрел прямо в тёмно-синие омуты бездонных глаз озёрной богини. – «А это значит, что ведьма перешла предел Междумирья. Мы все ошибались. Она не погибла. Она выжидала и теперь будет мстить.»
' «От Силы нельзя укрыться!»
' «Сила не посвящает в свои замыслы, если посвящённый сам не является их частью.»
' «Но Равновесие…», - в голосе Ладоги появилась обеспокоенность.
' «Вы слишком близки к Нижнему Миру, чтобы что-то почувствовать. А Равновесие слишком чутко, чтобы тревожиться о небольших изменениях каждый раз, когда они случаются. К тому же, ведьма осторожна. Люди беспокойны, алчны и слабы. Они беспрестанно воюют, истребляя друг друга, гибнут на охоте и страдают от мора. Один человеческий ребёнок – ничтожная капля в океане постоянных утрат.»
' «Но столь же ничтожна была и вероятность того, что ты обнаружишь эту девочку, Хранитель», - ответила Ладога.
' «Сила не посвящает в свои замыслы», - повторил камень. – «А сейчас - прощай же. Ты достойна величия своего отца, юная богиня. Передай ему слова почтения от одного из аватар.»
' И Хранитель, не мешкая, переместился обратно в зимний лес, на ходу меняя облик.
'
' - Ты чё? – искренне удивился Витя, всегда удручавшийся необоснованной демонстрацией соплеменниками плохих манер.
' Удар был настолько силён, как будто его хватили по спине лопатой. Однако, к своему удивлению, Витя не только не умер, но и не покалечился чересчур необратимо.
' Он даже протрезвел от внезапного шока и теперь строил фразы в привычной одноклеточной манере.
' Загадочное существо стояло совсем рядом. Оно больше не было похоже на чудовище-муравейник, а являло собой невысокого щуплого дедка с бородёнкой. Типичный такой собиратель грибов-ягод с целью последующей продажи и прибавки к пенсии. Наверняка из города на велосипеде приехал. А может, тут и деревня недалеко.
' - Не ушибся? – заботливо спросил дед. – В следующий раз под ноги смотри, тут тебе не улица. Коренья, вишь, торчат, да бурелом ветки раскинул.
' - М-да уж, без вариантов, - потирая спину, промычал Витя.
' Тут он заметил, что у странного грибника под старенький плащ зачем-то надета блестящая металлическая кольчуга.
' - Батя, а ведь война-то давно закончилась,- криво улыбнувшись, пошутил Витя, тыча пальцем в дедову броню. – Или у вас радио в деревню не провели?
' - А зачем нам радио, - весело отмахнулся грибник. – Нам и без радио хорошо. Над водой-то далеко слыхать. Так и узнаём обо всём, на лайду вышедши.
' - Ну так а если вы такие грамотные – нафига бронежилет-то напялил? – Витя уже совсем пришёл в себя и перешёл к беспроигрышной политике доминирования.
' - Это? – дед усмехнулся и погладил сияющие на груди чешуйки. – А от комаров…
' - Чево?.. – нахмурился Витя, почувствовавший, что его разводят как лоха.
' И остолбенел, потому что вместо деда в кольчуге перед ним стоял довольно крупный козёл с цветными лентами в рогах и бороде.
' - Ничево, - сказало животное неожиданно приятным голосом, вполне уместным для телевизионного диктора центрального канала. – А здравствуйте. Сигаретой не угостишь?
' - Не курю, - автоматически отозвался Витя.
' - Жаль, - грустно ответил козёл. – Давно не жевал сигарет, соскучился, понимаешь. Что за турист пошёл, одни задохлики. У мужиков курева не сыщешь. Слушай, а давай поменяемся, а? Ты мне сигаретку – а я тебе, так и быть, птичку покажу…
' - Какую птичку?!– Витя занервничал и начал бить себя по бокам виртуальным хвостом. - Сказано же – не курю! Чё, неясно выражаюсь?
' - Хорошую птичку! Достойную! – гаркнул козёл, не обращая внимания на Витин нерв. – Да вот же она, смотри!
' Он повёл копытом, словно заправский фокусник рукой, и исчез. А вместо него перед Витей возникла здоровенная белая птица с перепончатыми лапами, длинной шеей и пронзительными жёлтыми глазами с вертикальным зрачком.
' Лебедь склонил набок голову и улыбнулся, и в клюве его обнажились четыре ряда острых, как у пираньи, зубов.
|